1917 - «России черный год»
Настанет год, России черный год,
Когда Царей корона упадет.
М.Ю. Лермонтов. Пророчество.
11 февраля 1917 г., накануне Февральского переворота, окрещенного бессовестными и насквозь лживыми фальсификаторами истории «великой и бескровной Февральской революцией», 3-й кавалерийский корпус генерала от кавалерии графа Федора Артуровича Келлера, за которым, к описываемому времени прочно закрепилась заслуженная им в боях за Веру, Царя и Отечество слава «первой шашки России» -, отведенный, наконец, с фронта на отдых, находился в районе города Оргеева Бессарабской губернии Российской империи. Части корпуса, после многомесячных, непрерывных, изнурительных боев, постепенно «отходили», понемногу приводя себя в порядок. Шла напряженнейшая, каждодневная работа по подготовке вновь прибывшего пополнения.
События, разыгравшиеся в столице империи - далеком Петрограде - в конце февраля 1917 г. и приведшие к отречению государя Императора Николая Александровича от прародительского Престола, разразились для русской Императорской армии совершенно неожиданно, как «гром среди ясного неба». Войска были как бы ошеломлены быстротой совершившегося переворота. И лишь два высших офицера русской Императорской армии высказались против отречения Государя Императора. Отправив в Царское Село телеграммы соответствующего содержания. Первая телеграмма была отправлена командиром 3-го кавалерийского корпуса генералом от кавалерии графом Ф.А. Келлером, вторая – адъютантом командира Отдельного Гвардейского кавалерийского корпуса генерала от кавалерии ханом Гуссейном Нахичеванским от имени хана. Телеграмма графа Келлера гласил:
Царское Село. Его Императорскому Величеству
Государю Императору Николаю Александровичу.
«С чувством удовлетворения узнали мы, что Вашему величеству благоугодно было переменить образ управления нашим Отечеством и дать России ответственное министерство, чем снять с Себя тяжелый, непосильный для самого сильного человека труд. С великой радостью узнали мы о возвращении к нам по приказу Вашего Императорского Величества нашего старого Верховного Главнокомандующего Великого Князя Николая Николаевича. Но с тяжелым чувством ужаса и отчаяния выслушали чины Конного корпуса Манифест Вашего Величества об отречении от Всероссийского Престола и с негодованием и презрением отнеслись все чины Корпуса к тем изменникам из войск, забывшим присягу, данную Богу, и присоединившимся в бунтовщикам. По приказанию и завету Вашего Императорского Величества 3-й конный Корпус, бывший всегда, с начала войны, в первой линии и сражавшийся в продолжение двух с половиной лет с полным самоотвержением, будет вновь так же стоять за Родину и будет впредь так же биться с внешним врагом до последней капли своей крови и до полной победы над ним. Но Ваше Величество простит нас, если мы прибегаем с горячей мольбою к нашему Богом данному нам Царю. Не покидайте нас, Ваше Величество, не отнимайте у нас законного Наследника Престола Русского. Только с Вами во главе возможно то единение Русского народа, о котором Ваше Величество изволите писать в Манифесте. Только со своим Богом данным Царем Россия может быть велика, сильна и крепка и достигнуть мир, благоденствия и счастья».
Вашего Императорского Величества Верноподданный граф Келлер.
Бедный «честный немец»! Ответа из Царского Села он так и не получил. Но и не получив ответа, он, как мог, пытался бороться с крамолой, с «внутренним врагом», соединившимся на этот раз с «врагами внешними». Во время волнений в Кишиневе граф Келлер направил туда своих казаков, разогнавших толпы «краснофлажников», отняв у них красные тряпки и загнав обратно в казармы распоясавшиеся банды солдат-тыловиков. Однако время работало против него.
Сразу же после переворота граф Келлер вступил в конфликт с новым военным министром-«младотурком» А.И. Гучковым, протестуя против вводимых тем новшеств, грозивших разрушить (и очень скоро разрушивших) Русскую армию. И Гучков твердо решил избавиться от строптивого «реакционера». Тем более что очень скоро нашелся подходящий повод – отказ «первой шашки России» присягнуть Временному правительству, точнее – «присягнуть на верность Российскому государству». Текст присяги содержал слова: «Обязуюсь повиноваться Временному правительству. Ныне возглавляющему российское государство, впредь до установления воли народа при посредстве Учредительного собрания».
Граф Келлер твердо заявил, что приводить к присяге свой корпус он не станет, ибо не понимает существа и юридического обоснования верховной власти Временного правительства.
По воспоминаниям посетившего его в описываемое время командира 12-й кавалерийской дивизии генерал-лейтенанта барона К.Г.Э. Маннергейма, Федор Артурович сказал ему на прощание: «Я Христианин и думаю, что грешно менять присягу».
7 апреля 1917 г. генерал от кавалерии граф Келлер, отстраненный от командования своим славным 3-м кавалерийским корпусом, был зачислен в резерв чинов при штабе Киевского военного округа и выехал в Харьков, где проживала его семья.
Год 1918 на Украине
Первое время он провел за написанием военных мемуаров, не интересуясь политикой. Однако большевицкий переворот в октябре 1917 г., заключение большевиками с германцами «похабного» Брестского мира и оккупация Украины германскими и австрийскими войсками властно заставили старого воина отказаться от роли кабинетного военного историка. 23 марта (3 апреля) 1918 г. Харьков, где проживал генерал граф Келлер, был занят германскими войсками. Присутствие на исконной российской территории вчерашних военных противников произвело на поседелого в боях генерала крайне тягостное впечатление. Посетившему ему генерал-майору Б.И. Казановичу Федор Артурович признался, что почти не выходит на улицу, так как не выносит вида немецких касок.
Между тем, пришедшая на Украину германская армия принесла с собой закон, порядок и стабильность, на время избавив население Украины от кровавых эксцессов большевизма. Немцам было необходимо иметь на Украине твердую местную власть и крепкий административный аппарат. Лишь при этих условиях они могли в организованном порядке получать с оккупированных территорий сырье и продовольствие, необходимое им для продолжения войны с Антантой н Западном фронте. Поэтому при поддержке германских военных властей 16 (29) апреля 1918 г. на Украине произошел военный переворот. Власть социалистической Центральной Рады Украинской Народной республики была свергнута и заменена правительством русского Царского генерала Павла Петровича Скоропадского, провозглашенного Гетманом Украинской Державы с почти диктаторскими полномочиями. Сторонники свергнутой Центральной Рады не сложили оружия. Их знаменем и главой сделался эсер-«боротьбист» и масон Симон Петлюра, поддерживаемый Антантой.
Отношение графа Келлера к событиям 1918 г. на Украине было отнюдь не однозначным. С одной стороны, он, как русский Царский генерал и патриот Единой, Великой и Неделимой России, не мог принять создание «незалежной украинской державы» (то есть - независимого украинского государства) и германскую оккупацию. С другой стороны, некоторые связанные именно с этими неприемлемыми для него факторами обстоятельства давали надежду на изменение ситуации в России к лучшему. Это, прежде всего, касалось деятельности на Украине (и, прежде всего, в «самом неукраинском городе Украины» - Киеве, «матери городов русских») русских монархических организаций и надежд на появление вооруженной силы, способной открыто выступить на борьбу за восстановление Всероссийской монархии. Предполагая, что кадры армии Украинской державы могут быть впоследствии использованы для создании новой Русской монархической армии, граф Федор Артурович не осуждал главу Украинской державы – гетмана Павла Петровича Скоропадского, такого же бывшего Царского генерала, как и сам граф Келлер. В гетманских войсках служило немало боевых товарищей Ф.А. Келлера, сражавшихся с ним плечом к плечу на фронтах Великой Отечественной войны, что делало вполне реальным использование кадров армии Украинской державы для строительства новых Русских вооруженных сил.
Очевидно, Федор Артурович, обладавший, несмотря на свои преклонные лета, весьма деятельной натурой, тяготился своим положением «не у дел», в отрыве от армии и политики. События, разыгрывавшиеся на территории бывшей российской империи, не могли оставить его безучастным. Летом 1918 г. граф Келлер совершил поездку на Юн России, побывал в столице Кубанского казачьего войска Екатеринодаре, только что освобожденном от большевицких бандитов Добровольческой армией генерала А.И. Деникина, и в Крыму, где проживала вдовствующая императрица Мария Федоровна. Главной целью поездки графа Келлера на Юг была встреча с командованием Добровольческой армии – Верховным руководителем генералом М.В. Алексеевым («дедушкой Русской армии» и одним из заговорщиков-«февралистов») и Командующим – генералом А.И. Деникиным. Граф Федор Артурович, наблюдавший за событиями со стороны, не видел на тот момент ни одной приемлемой для себя силы, определенно выдвинувшей бы лозунг восстановления монархии в России. Не стала такой силой и Добровольческая армия, официально придерживавшаяся оказавшейся роковой как для нее самой, так и для России, «непредрешенческой» позиции в отношении будущего политического устройства Российской державы. Взаимоотношения графа Ф.А. Келлера с Добровольческой армией, имевшей в его глазах явно республиканскую окраску, были отнюдь не простыми. С одной стороны, стойко монархические убеждения Федора Артуровича, к сожалению, выглядевшие достаточно «старомодными» даже в глазах большинства патриотически настроенных русских офицеров описываемого времени, делали для него абсолютно невозможной борьбу против большевиков в рядах этой армии. С другой стороны, политическая ситуация на Юге России и оккупация Малороссии германскими войсками приводили его к мысли о необходимости совместной борьбы против большевиков как общего врага. Первый исторически засвидетельствованный контакт графа Ф.А. Келлера с представителями Добровольческой армии состоялся в июле 1918 г., когда в Харькове его навестил деникинский генерал Б.И. Казанович.
Согласно воспоминаниям генерала Казановича, он безуспешно пытался уговорить графа Келлера вступить в Добровольческую армию Деникина, в которой в то время ощущалась острая нехватка опытных кавалерийских начальников. Однако граф Келлер решительно отказался. заявив генералу Казановичу, что программа Добровольческой армии слишком неопределенна, и что ему непонятно, кем являются сторонники Деникина – монархистами или республиканцами. Более того. Полагая, что в скором времени может появиться сил, которая открыто провозгласит монархический лозунг, граф Келлер отказался обещать генералу Казановичу не отговаривать офицеров-кавалеристов, среди которых пользовался непререкаемым авторитетом, от вступления в Добровольческую армию, заявив: «Пусть подождут, когда настанет время провозгласить Царя, тогда мы все выступим».
Мнение графа Келлера о Добровольческой армии как о «демократической» (и потому для него неприемлемой) только укрепилось после его поездки в Екатеринодар. Он вернулся из этой поездки крайне разочарованным, ибо его пламенная приверженность идее самодержавия не нашла поддержки на белой Кубани. Он горел желанием принять активное участие в вооруженной борьбе с большевиками, но лишь при условии, что эта борьба будет вестись именем Самодержавного Царя Всея Руси. В то же время Федор Артурович, не приемля взглядов генералов Алексеева и Деникина, настоятельно рекомендовал им объединить руководство всеми антибольшевицкими силами на Юге России, включая и Всевеликое Войско Донское Атамана П.Н. Краснова (невзирая на «прогерманскую» ориентацию последнего, служившую постоянным поводом для обвинений Атамана в устах его политических оппонентов из числа деникински-алексеевских «добровольцев»). Между тем, конфликт между командованием «проантантовской» Добровольческой армии и Атаманом Всевеликого Войска Донского П.Н. Красновым и откровенно прогерманская ориентация не только Донского Атамана, но и Украинской державы Гетмана Скоропадского, к сожалению, делали подобное объединение на тот момент не возможным. В результате графу Келлеру пришлось, не добившись успеха и так и не найдя силы, примкнуть которой или возглавить которую он счел бы для себя возможным, возвратиться в Харьков.
Именно в Харькове его в октябре 1918 г. посетили бывшие члены Государственной Думы Г.М. Дерюгин, Н.Н. Лавриновский, А.Н. Горсткин, сенатор Е.И. Туган-Барановский и другие, представлявшие «Совет обороны Северо-Западной области». Они сообщили графу Келлеру о формировании вооруженных белых отрядов в районе Пскова и предложили Федору Артуровичу возглавить формирующуюся на Псковщине монархическую Северную армию. Как истый монархист, граф Келлер принял предложение Совета обороны Северо-Западной области и незамедлительно приступил к формированию штаба Северной армии. Он выпстил от своего имени воззвание «Призыв старого солдата», в котором обращался к своим боевым товарищам со словами: «Настала пора, когда я вновь зову вас за собою…За Веру, Царя и Отечество мы присягали сложить свои головы – настало время исполнить свой долг…Вспомните и прочтите молитву перед боем, - ту молитву, которую мы читали перед славными нашими победами, осените себя Крестным Знамением и с Божьей помощью вперед за Веру, за Царя и за целую неделимую нашу родину Россию».
В конце октября 1918 г., готовясь к отъезду в Псков, граф Келлер прибыл в столицу Украинской державы Киев, где продолжал собирать вокруг себя русских офицеров для создания Северной армии. Ввиду становящегося все более очевидным военного поражения Германии и союзников последней в Великой войне, граф Келлер попытался сделать ставку на неверных «союзников» России по Антанте и отправил с этой целью генерала А.Е. Розеншильд-Паулина в Яссы. Граф Келлер рассчитывал на получение кредитов от «союзников» и на передачу в распоряжение его Северной армии богатых складов русского военного имущества, расположенных в Пскове, Двинске, Вильно и в других городах, находившихся в германской оккупационной зоне. Судьба оказалась милосердной к генералу. Старому воину не суждено было узнать, что он был вновь обманут в своих ожиданиях. Трагическая и преждевременная гибель графа Келлера уберегла его от очередного разочарования. Приехав в Псков, он не нашел бы там ничего, кроме разрозненных и слабых полу-партизанских отрядов, полностью зависящих от германских оккупационных войск.
Прибыв в Киев 30 октября (12 ноября) 1918 г., граф Келлер уже 2 (15) ноября направил телеграмму генералу Деникину, выразив готовность отказаться от должности командующего Северной армии, в случае несогласия Деникина: «Признаете ли Вы меня командующим Северной Псковской монархической армией, или мне следует сдать эту должность? Если признаете, то с какими полномочиями?». Командующий Добровольческой армией ответил на послание графа Келлера «принципиальным согласием» – но не более того. Уж очень велики были расхождения в политических взглядах…
К середине ноября 1918 г. подготовительная работа по созданию Северной монархической армией была фактически завершена. Граф Келлер был готов отправиться в Псков. За несколько дней до его запланированного отъезда Преосвященный митрополит Антоний отслужил в Киево-Печерской Лавре молебен, дав графу Келлеру свое пастырское благословение. Благословил Федора Артуровича на ратный труд и Патриарх Московский и Всея Руси Тихон, передавший Федор Артуровичу через епископа Нестора Камчатского освященную просфору и шейный образок Божией Матери Державной, образ которой был чудесным образом обретен в день отречения от прародительского Престола Государя Императора Николая Александровича.
29 октября (11 ноября) 1918 г. Германия была вынуждена заключить перемирие со странами Антанты. По соглашению с западными «союзниками» ей было дозволено задержать свои войска на занятых ими российских территориях до ноября-декабря 1918 г. Германские оккупационные войска, покидающие после поражения в войне Украину, перестали служить сдерживающим фактором. Повсеместно в Украинской державе стали вспыхивать вооруженные восстания большевиков, анархистов и украинских националистов эсеровского толка – петлюровцев – против Гетмана Скоропадского. Части гетманской армии, формирование которых началось только летом 1918 г., еще не сложились в серьезную военную силу. В этой обстановке Гетман обратился к своему старому соратнику графу Келлеру с предложением возглавить все вооруженные силы, действующие на территории Украины. Граф Келлер принял предложение Гетмана Скоропадского, считая, что его отказ принять предложение Гетмана в сложившейся обстановке был бы равнозначен уклонению от поддержки России в решительный момент.
Возглавив вооруженные силы Украинской державы, граф Федор Артурович полагал, что в его распоряжении находятся также кадры возглавляемой им Северной армии, подразделения русских монархических Южной и Астраханской армий и сформированные на украинской территории, но больше тяготевшие к Добровольческой армии Деникина русские офицерские дружины. Свою деятельность на посту Главнокомандующего граф Келлер воспринимал, таким образом, как начало объединения всех антибольшевицких сил на Юге России. Вскоре после назначения Главнокомандующим он писал: «До сведения моего дошло, что некоторые из призванных…отказываются принимать участие в подавлении настоящего (петлюровского – В.А.) восстания, мотивируя это тем, что они считают себя в составе Добровольческой армии и желают драться только с большевиками, а не подавлять внутренние беспорядки н Украине (таким образом, по иронии судьбы, выходило, что сторонники Деникина – русские добровольцы-«единонеделимцы» - на деле рассматривали события на Украине, как внутренние события в иностранном государстве, не имеющие к России и к русским делам никакого отношения! – В.А.). Объявляю, что в настоящее время идет работа по воссозданию России, к чему стремятся Добровольческая, Донская, Южная, Северная и Астраханская армия, а ныне принимают участие и все вооруженные силы на территории Украины под моим начальством. На основании этого все работающие против единения России почитаются внутренними врагами, борьба с которыми для всех обязательна, а не желающие бороться будут предаваться военно-полевому суду как за неподчинение моим приказам».
В то же время в ответ на предложение командования Добровольческой армии о создании общего фронта с войсками Украинской державы и единого командования граф Келлер ответил представителю Деникина генерал-лейтенанту П.Н. Ломновскому, что Украинская держава столь тесно связана с Всевеликим Войском Донским Атамана П.Н. Краснова и столь сильно зависит от него, что единое командование без участия Дона невозможно. Учитывая острый конфликт между Атаманом Красновым и генералом Деникиным, последнему ни о чем конкретном с графом Келлером договориться так и не удалось.
В то же время граф Келлер, прямой и не терпящий никакой двусмысленности русский воин, стремившийся исключительно к скорейшему воссозданию монархической Российской государственности, не мог не вступить в конфликт и с правительством Украинской державы. Искренне полагая, что в сложившихся на Украине условиях в его руках находится не только военная, но и гражданская власть, граф Келлер фактически не считался с правительством «незалежной Украины», исходя из того, что раз театром военных действий является вся страна, то ему обязаны подчиняться как военные, так и гражданские власти.
Сразу же по назначении граф Келлер сформировал Совет обороны, в который вошли видные представители монархических (и, соответственно, непопулярных среди украинских националистов), русских общественных кругов. Граф Келлер, не колеблясь, отдавал приказания украинским министрам, вызывал их к себе для доклада. Как вспоминал позднее генерал Деникин: «В высокой степени достойный и храбрый генерал, граф Келлер, как политический деятель был прямо опасен своими крайними убеждениями, вспыльчивостью и элементарной прямолинейностью. Уже на третий день по пришествии к власти он написал приказ – призыв о восстановлении монархии...»
Подобная никак не вписывавшаяся в политические игры «применительно к подлости» прямолинейность привела к конфликту с правительством Украинской державы и к отставке графа Келлера. Келлеру было, в частности, поставлено в вину, что в своих воззваниях он говорит исключительно о единой России, игнорируя вовсе Украинскую державу, и пытается противозаконно подчинить себе законодательную власть, носителем которой является – до созыва Державного Сейма – украинский Совет министров. В ответ граф Келлер потребовал предоставления себе всей полноты власти, вынудив Гетмана Скоропадского издать приказ об отставке графа Келлера и о назначении на его должность заместителя Федора Артуровича – князя А.Н. Долгорукова.
Перед уходом с должности граф Келлер дал следующее разъяснение своего политического кредо:
«1.Могу приложить свои силы и положить голову только для создания Великой, нераздельной, единой России, а не за отделение от России федеративного государства.
2.Считаю, что без единой власти в настоящее время, когда восстание разгорается во всех губерниях, установить спокойствие в стране невозможно».
На посту Главнокомандующего граф Ф.А. Келлер пребывал всего десять дней. Хотя в его распоряжении находились, мягко говоря, не слишком сильные в боевом отношении части, а откровенно говоря – самые худшие и слабые в боевом отношении войска, которыми ему когда-либо приходилось командовать! - генерал граф Келлер, тем не менее, смог несколько укрепить оборону Киева. С приездом Федора Артуровича н фронт гетманские гвардейцы-«сердюки», плохо и наспех обученные, необстрелянные, набранные невесть из кого (в числе «сердюков» служил, между прочим, бывший санитар Русской Императорской армии, бывший «земгусар» и будущий видный советский писатель Константин Паустовский!) и терпевшие в боях с петлюровцами постоянные неудачи, неожиданно для всех перешли в наступление, в первом же бою отбросив петлюровцев и захватив четыре артиллерийских орудия. В этом бою граф Келлер (не на лихом коне, как он привык, а пеший), прихрамывая и опираясь на палку, лично вел цепи гетманцев в атаку – и победил!
Тем не менее, 1 (14) декабря 1918 г. Киев – «мать городов русских» - был взят петлюровскими войсками Украинской Народной Республики. Гетман Скоропадский и назначенный, вместо графа Келлера, Главнокомандующим войсками Украинской державы генерал-лейтенант князь А.Н. Долгоруков, предпочли искать спасение в бегстве (хотя дело обошлось без переодеваний в германскую форму и маскировку под раненого, как в «Белой гвардии» Михаила Булгакова).
А вот граф Келлер, несмотря на отставку, казалось бы, прекратившую какие бы то ни было отношения между ним и гибнущей Украинской державой, остался в обреченном городе. Поэтому представляется не только совершенно логичным, но и единственно возможным, что именно к нему – последнему символу блестящего прошлого еще недавно столь могущественного Русского Православного Воинства – обратились русские офицеры и добровольцы, дружины которых, оставшись без командования, отступали под натиском петлюровцев к центру «матери городов русских». Для Федора Артуровича не было, да и не могло быть никаких сомнений в том, как ему надлежало поступить. Возглавив небольшой добровольческий отряд, сформированный в основном из чинов штаба несостоявшейся русской монархической Северной армии, генерал от кавалерии граф Келлер вступил в бой с петлюровцами. Израсходовав все имевшиеся боеприпасы. Федор Артурович отвел остатки своего сильно поредевшего в уличных схватках отряда в Михайловский монастырь, где предложил своим офицерам разойтись и «самим промышлять о своей голове», как говорилось в подобных случаях в древнерусских летописях». По позднейшим свидетельствам уцелевших очевидцев, у старого рубаки при этом были слезы на глазах.
Сам генерал от кавалерии граф Федор Артурович Келлер, Георгиевский кавалер, «первая шашка России» и недавний Главнокомандующий всеми вооруженными силами Украинской Державы, с несколькими офицерами, которые предпочли бегству возможность разделить судьбу со своим командиром до конца, остался в Михайловском монастыре. Вечером того же дня к нему в монастырь явился майор германских оккупационных войск, предложивший Федору Артуровичу укрыться в германской комендатуре, где его жизнь была бы в безопасности. Но граф Келлер решительно отказался от немецкого предложения.
Его соратник Н.Д. Нелидов, находившийся в тот вечер с Федором Артуровичем, вспоминал, что, невзирая на отказ спасать свою жизнь после гибели Русского дела, граф Келлер был почти силой выведен во двор монастыря и доведен до выхода из ограды. По просьбе сопровождавшего его германского майора, на графа Келлера накинули, поверх русского мундира, мышино-серую германскую шинель, заменив его громадную папаху Оренбургского казачьего войска германской форменной фуражкой. Он, казалось, смирился с этим маскарадом, но, когда германский майор попросил Федора Артуровича снять свою пожалованную ему Государем Императором Николаем Александровичем за храбрость Георгиевскую шашку и знак Ордена Святого Георгия Победоносца 2-й степени с шеи, чтобы эти «демаскирующие» русского генерала награды не бросались в глаза петлюровцам, чаша терпения графа Келлера окончательно переполнилась. Федор Артурович с гневом сбросил с себя немецкую шинель, заявив: «Если вы меня хотите одеть совершенно немцем, то я никуда не пойду», повернулся и ушел обратно в монастырскую келью, после чего ничьи мольбы и угрозы уже не могли изменить его твердо принятого окончательного решения.
Если бы граф Келлер только знал, что его Георгиевскую шашку подобострастные киевские «самостийники» поднесут антантовскому ставленнику, эсеру и франкмасону Симону Петлюре, и тот будет красоваться с этой шашкой, въезжая в покоренный Киев на белом коне, как «Головной Атаман Украинского войска и Гайдамацкого коша»! Уже упоминавшийся нами выше будущий видный советский писатель Константин Паустовский, мобилизованный в описываемое время в «Сердюцкий Его Ясновельможности пана Гетмана (Скоропадского – В.А.) полк», разбитый петлюровцами, и пробиравшийся, сорвав гетманские погоны, к себе на квартиру через запрудившие Киев толпы восторженных «самостийников», стал (если верить третьей части его беллетризованных воспоминаний, озаглавленной «Начало неведомого века») невольным свидетелем триумфального въезда в город Симона Петлюры, опоясанного Золотой шашкой графа Келлера, но почему-то счел ее «настоящей запорожской «шаблюкой».
Немецкий майор ретировался, и вскоре после его отбытия в Михайловский монастырь явились победители-петлюровцы, арестовавшие графа Келлера и двух оставшихся с ним адъютантов – полковника А.А. Пантелеева и ротмистра Н.Н. Иванова. Около недели они оставались под арестом в монастырской келье. Командование германских оккупационных войск, немало сделавшее для спасения русских офицеров, попавших в плен петлюровцам (являвшихся всецело клевретами Антанты и потому в глазах германцев мало симпатичных), потребовало от новых украинских властей перевести арестованных графа Келлера, Пантелеева и Иванова в Лукьяновскую тюрьму. Вероятно, немцы рассчитывали таким образом обезопасить жизнь Федора Артуровича и двух его «вернейших из верных». Согласие, в конце концов, было получено. Однако спасти графа Келлера и его адъютантов немцам не удалось.
Петлюровцы, во всем подражавшие своим антантовским хозяевам, оказались гораздо коварнее и подлее, чем немцы (да и русские) могли себе вообразить. 8 (21) декабря 1918 г., в четыре часа утра, при переводе арестованных из Михайловского монастыря в Лукьяновскую тюрьму, генерал от кавалерии граф Ф.А. Келлер, полковник А.А. Пантелеев и ротмистр Н.Н. Иванов были по-бандитски подло убиты выстрелами в спину на Софийской площади «матери городов русских» – Первопрестольного града Киева – у памятника Гетману-герою Богдану Хмельницкому, воссоединившего Малороссию-Украину с Великой Россией.
По воле Божией, генерал от кавалерии граф Келлер, сраженный одиннадцатью пулями украинских националистов, наймитов коварной Антанты, упал на окровавленную мостовую к подножию памятника как раз под начертанной на пьедестале надписью: «Волим под Царя Русского, Православного».